and that's when we'll explode (and it won't be a pretty sight)
В новоприобретенной сумке для синтезатора можно спокойно пронести на выбор: меня, трех карликов, несколько разделанных трупов. Выбор зависит от внешних параметров заданной системы и того, сколько раз еще бравые словацкие ребята решат поизображать из себя волчью стаю в час ночи. Меня же разрывает желание либо познакомить их с моим новым утюгом, либо присоединиться - в зависимости, опять же, от внешних параметров системы.
Дело осталось за малым - каким-то образом перенести 12 кг (без учета карликов) с пятого этажа одной общаги на пятый этаж другой. В пяти автобусных остановках друг от друга.
Светлая идея посидеть до курсов в универе у ребят в кабинете, чтобы снизить количество отвлекающих от работы факторов, накрывается фразой М. "А ты у них не посидишь, у них столы вынесли. И стулья. И вообще все". Объяснение, если верить М., в том, что научный сотрудник - это уже новая ступень эволюции, которой не нужны бренные предметы обстановки. Только созерцание пустоты и буддизм. Эта теория немного не состыкуется с мягкими кожаными диванчиками в кабинете Профа, но, возможно, мы просто слишком мало знаем о истинном буддизме.
Таким образом, пока Полосаточка проводит измерения в лаборатории со скоростью 0.001 Т/минуту (что, сугубо по моему мнению, является диким троллингом со стороны ее научного, потому что до этого были 0.01, 0.005 и 0.0025 - значения, способные вызвать нервный тик у самых заядлых перфекционистов), я усиленно пытаюсь учить кинетику. То есть - выбираю парикмахера в Ужгороде (все-таки не придется моей челке расти в угодном ей направлении вдоль нижней линии глаза), перезавариваю чай и периодически хожу выбрасывать мусор.
По рассказам Н.С.Р., аспирант, который ведет квантовую теорию поля, однажды собрался с силами и выдавил из себя на почти чистом русском "НЕ. НАДО. МНЕ. ВЫКАТЬ." По счастливому совпадению этот же аспирант ведет у меня кинетику, и лучше бы для него было, если бы Н.С.Р. мне ничего не говорил. Потому что хорошее воспитание и уважение к преподавателю ничем не искоренишь, а теперь мне очень даже хочется что-нибудь у него спросить.
Через неделю - физиковица. Та самая, которая от слова "ица" (читай - бухать), а не от слова "физика".
Безымянный преподаватель с кафедры информатиков сообщает нам, что в филармонии будет русский концерт. И что он обязательно пошлет нам информацию. Я радуюсь потому, что; А) концерт вроде бы бесплатный, Б) есть шанс наконец узнать его имя, потому что за весь предыдущий год разговоров на курилке мы так и не удосужились, а теперь уже как-то неловко.
А в пятницу мы с Полосаточкой едем в Краков. С 23-летним парнишей, который улыбается с фотографии на блаблакаре так, будто уже мысленно выковыривает твою печень ложечкой. Трасса в сумерках, опадающая листва, редкие капли дождя с неба, улыбчивый попутчик, перочинный нож и изолента в рюкзаке - что еще надо, чтобы ощутить непередаваемую атмосферу осени.
А еще он почему-то решил, что я разговариваю по-польски.
Дело осталось за малым - каким-то образом перенести 12 кг (без учета карликов) с пятого этажа одной общаги на пятый этаж другой. В пяти автобусных остановках друг от друга.
Светлая идея посидеть до курсов в универе у ребят в кабинете, чтобы снизить количество отвлекающих от работы факторов, накрывается фразой М. "А ты у них не посидишь, у них столы вынесли. И стулья. И вообще все". Объяснение, если верить М., в том, что научный сотрудник - это уже новая ступень эволюции, которой не нужны бренные предметы обстановки. Только созерцание пустоты и буддизм. Эта теория немного не состыкуется с мягкими кожаными диванчиками в кабинете Профа, но, возможно, мы просто слишком мало знаем о истинном буддизме.
Таким образом, пока Полосаточка проводит измерения в лаборатории со скоростью 0.001 Т/минуту (что, сугубо по моему мнению, является диким троллингом со стороны ее научного, потому что до этого были 0.01, 0.005 и 0.0025 - значения, способные вызвать нервный тик у самых заядлых перфекционистов), я усиленно пытаюсь учить кинетику. То есть - выбираю парикмахера в Ужгороде (все-таки не придется моей челке расти в угодном ей направлении вдоль нижней линии глаза), перезавариваю чай и периодически хожу выбрасывать мусор.
По рассказам Н.С.Р., аспирант, который ведет квантовую теорию поля, однажды собрался с силами и выдавил из себя на почти чистом русском "НЕ. НАДО. МНЕ. ВЫКАТЬ." По счастливому совпадению этот же аспирант ведет у меня кинетику, и лучше бы для него было, если бы Н.С.Р. мне ничего не говорил. Потому что хорошее воспитание и уважение к преподавателю ничем не искоренишь, а теперь мне очень даже хочется что-нибудь у него спросить.
Через неделю - физиковица. Та самая, которая от слова "ица" (читай - бухать), а не от слова "физика".
Безымянный преподаватель с кафедры информатиков сообщает нам, что в филармонии будет русский концерт. И что он обязательно пошлет нам информацию. Я радуюсь потому, что; А) концерт вроде бы бесплатный, Б) есть шанс наконец узнать его имя, потому что за весь предыдущий год разговоров на курилке мы так и не удосужились, а теперь уже как-то неловко.
А в пятницу мы с Полосаточкой едем в Краков. С 23-летним парнишей, который улыбается с фотографии на блаблакаре так, будто уже мысленно выковыривает твою печень ложечкой. Трасса в сумерках, опадающая листва, редкие капли дождя с неба, улыбчивый попутчик, перочинный нож и изолента в рюкзаке - что еще надо, чтобы ощутить непередаваемую атмосферу осени.
А еще он почему-то решил, что я разговариваю по-польски.