Суббота проходит мимо, за ней с гордо поднятой головой марширует воскресенье, и как выживать еще неделю - вопрос весьма и весьма неоднозначный. Собственно говоря, есть надежда на то, что этим я обязана тому алкомероприятию, на которое меня все же затащили в пятницу, но что-то мне подсказывает, что глотать кофеин упаковками по субботам придется и без него. Не очень-то я люблю слишком массовые посиделки в слишком больших домах, которые-то и посиделками назвать можно. Из плюсов - звездное небо и то, что Я РУБИЛА ДРОВА, ЧЕРТ ПОБЕРИ, и еще, пожалуй, Бублик, который решил для разнообразия не строить из себя королеву Англии, а подождать меня у порога, и в те критические моменты между возвращением домой и началом пар укоризненно смотрел на меня такими же сонными глазами. Оставшиеся часы превратились в дискретный спектр, что обнаружилось, когда я пять минут пыталась записать одну формулу, выдергивая по одной части из пяти разных. А вечер принес холод, и мы с В. сидели во дворе и кутались в свитера, а потом отогревались чаем и строили план, как выжить, когда закончатся запасы всего и отключат электричество. В голове то ли помутилось, то ли прояснилось, а по итогам было принято стоическое (и довольно стратегическое) решение разместить у меня на балконе 100кг гречки и обзавестись все-таки рациями.
С утра нагрянули Р. и Н. и потребовали ведро. Помыть его было не лучшей идеей, особенно в свете того, что я постоянно путаю переключатели в душе. Ice bucket challange, для которого ведро им, собственно говоря, и понадобилось, прошел несколько ранее, чем планировалось, и со мной и смесителем в главных ролях. Воду с потолка пришлось вытирать тряпкой, пока внизу моя весьма сомнительная группа поддержки меня ловила.
На стене теперь красуется плакатик с почти ровными формулами, которому обзавидуется любая полиграфия, а я судорожно размышляю, не забыла ли я какую, и можно ли аккуратно прицепить к нему какую-нибудь салфеточку так, чтобы она смотрелась гармоничным дополнением. Видимо, нет. Так, по крайней мере, утверждает проснувшийся внутри меня эстет.
За несданные в библиотеку книги на меня наезжает уже даже мама, судя по всему, скоро за мной выедет отряд быстрого реагирования. А я как-то уже свыклась с огромным "Черчением", несмотря на то, что еще два года назад искрене хотела предать его инквизиции. "Эгегей", - думаю я. - "Да это же мне наконец, возможно, дадут книги в библиотеке". Или пришибут на месте, что даже более вероятный вариант развития событий. Но для начала я все-таки найду себе научрука, а там, глядишь, и пришибать некого будет.