Пока что есть время не размышлять над тем, что челка решила по-своему отпраздновать День Светлого Знания, встав под разными, очень даже тупыми, надо сказать, углами (и нельзя ли это оправдать какой-нибудь современной тенденцией или религией, чтобы не проводить двадцать минут, возвращая ее на законное место).
С вечера на кухне мало что изменилось, даже сковородка все так же дружелюбно приглашает плюнуть на все и печь утро напролет блинчики. Много блинчиков. "К сожалению, дорогая, нам надо расстаться", - говорю я ей. "В конце концов, у меня есть долг перед людьми". Сковородка впечатлена, чайник впечатлен, одеялко рыдает. Попрощаться с целой стопкой книг (10 грн/штука), которые мы вчера с В. выискивали на книжном рынке, не в пример труднее.
"Будь мягче, надо себя вести, как кошечка, мяу-мяу", - заявляет мне вчера мама. Взгляд, который разжиается у меня при этом достоин одного единственно кота, которого я знаю, когда его Королевское Высочество пытаются сдвинуть с пригретого места.
После чего мама плавно сворачивает тему и еще минут десять почти ненавязчиво, не считая почти всего сказанного, пытается уговорить меня отправиться в Китай.
Первое сентября заявляет свои права, сегодня будет толпа первокурсников, которым дают печеньки с надписью "Гранит науки", три леции и один спецкурс и все те нерешенные вопросы, которые в конце июня были немного трусливо, но вполне благополучно выдворены в сентябрь. Пока у меня есть полчашки (ирландской, между прочим) чая и совсем немного времени.
А вчера у нас был торт с уравнением Шредингера, который до своей тарелке успел побывать на всей кухне, полу и моих волосах в самых разнообразных состояниях, начиная с порошкового в виде какао.